Широкая улыбка не исчезает с губ бывшего капитана, в тишине ночного города отчетливо слышен его негромкий мелкий смех. Шинджи никуда не торопится, зачем спешить, ведь сейчас не они нежданные гости, возникнувшие так внезапно посреди чужого мира. Руки вайзарда убраны в карманы, Хирако даже не касается рукояти собственной катаны. Возможно, это было опрометчивым его шагом, ведь так сложно будет отразить внезапный удар самого быстрого занпакто из всех существующих. А уж то, что его владелец сейчас стоял перед ним не стоило и сомневаться. Однако, у Шинджи было несомненное преимущество - он знал, чего можно было ожидать от бывшего третьего офицера, как и понимал, что мгновенного удара не последует. Слишком долгожданным был этот момент для них обоих.
Ичимару сильно изменился за прошедшую сотню лет: перед Хирако сейчас стоял не мальчишка-гений с серебристыми волосами, но уже взрослый мужчина с абсолютно другим уровнем подготовки. Но и он стал сильнее за прошедшее время, ведь былые события не могли не наложить на него свой отпечаток. Всего сто лет. Как много времени и как его одновременно мало. Для простого человека это целая жизнь, для него - рутина и обыденность. Не то, чтобы Шинджи был настолько стар, чтобы рассуждать о вечности с высоты своего полета, но тем не менее он достаточно увидел за прошедшие годы. Ему хватало опыта, чтобы понимать, что предстоящая битва будет не из легких, но неужели вайзарды тренировались целый век изо дня в день, чтобы просто так сдаться на милость заклятым врагам? Нет, он будет осторожен, Хирако не даст снова втоптать себя в грязь, как в ту самую ночь. Столько времени считать дни, часы и минуты, столько времени желать мести, чтобы всухую проиграть и снова подставить своих товарищей под удар? Такого щедрого подарка для старого друга он себе позволить просто не может.
- Что молчишь, Ичимару? Не рад встрече с любимым капитаном? Так приятно смотреть как растут дети.
Шинджи поднимает взгляд на своего бывшего офицера, словно не может поверить своим глазам. Но отчего он испытывает такое удовольствие, будто так давно победителем в их схватке остался он сам? И эта приторная улыбка - явно фальшивая - никак не сходит с его вытянутого лица. Рад ли он? Безусловно. Столько лет сидеть в тени без права сделать свободный глоток воздуха, прятаться от возмездия собственного лейтенанта и этого проклятого Общества Душ, каждый день сражаться с самим собой за право сдержать контроль и просто выжить, а теперь, наконец-то, выйти из сумрака - разве это не есть счастье? Все кончено, больше не надо ни от кого прятаться и скрываться, теперь даже заклятые враги будут знать, что провалили свою миссию.
- Я вижу разочарование на твоем лице, оно у тебя на лбу написано. Неужели ты расстроен, что я так и не сдох в нашу последнюю встречу? Ну что ты, не нужно переживать, я хочу заплатить тебе сполна все свои долги, даже с лихвой останется. Я так скучал, Ичимару, ты и представить себе не можешь. Столько лет скрываться, чтобы наконец-то наша встреча состоялась... Я в предвкушении. Жаль только, что мы по какой-то странной тенденции встречаемся с тобой по ночам. Ты не находишь это забавным, даже слегка романтичным?
Шинджи делает еще несколько шагов и подходит теперь совсем уже близко, без страха остаться без головы в ближайшую секунду. Ветер развивает его волосы и навязчиво пытается играть с черным галстуком; он так беспечен, как малое дитя. К чему весь этот фарс и дешевая комедия? Зачем бояться того, чего нельзя будет изменить, если это уже произойдет? Один раз им всем уже пришлось погибнуть; стоит признать, умирать не так страшно, как бояться этой самой смерти. По большому счету, когда конец все же приходит, об этом нельзя уже узнать и это не вызывает никаких эмоций. Нужно сражаться храбро и умирать стоя - все так, как учат в Академии шинигами.
Шинигами. Как же он ненавидел это племя, хоть и сам когда-то ему принадлежал. Все те, кому он верил, с кем сражался бок о бок, кого защищал порой ценой своей жизни, все они предали их, отвернулись, как от мусора, когда вайзардов настигла такая судьба. Стоило ли быть благодарным своему бывшему лейтенанту за столь любезно преподнесенный урок? Наверное, он все же показал кто есть кто и какое место на самом деле занимают в этой проклятой системе боги смерти. Они - всего лишь жалкие исполнители чужой воли, и надо быть полным кретином, чтобы не осознавать этого дерьма. А так не хотелось снимать розовые очки и по-прежнему смотреть на мир сквозь призму яркого цвета, жить вполне спокойной и беззаботной жизнью, вспоминая о треклятой работе лишь в конце месяца при заполнении отчетности и в недолгих командировках в мир людей.
- Ичимару, ты помнишь, как это было тогда? Ты был таким маленьким и уже тогда тебя считали гением. Отчего же гений стал жестоким убийцей? Думаешь, ты зря оказался именно в моем отряде? Отнюдь. Я с самого начала знал, что за вами не чисто. Правда, каюсь, от Тоусена я никак этого не ожидал. Так как там твои новые друзья, не обижают несчастного мальчика, Гин? Ай-яй-яй.
Снова холодная улыбка и прищуренный взгляд карих глаз. Хирако подносит указательный палец к губам и совсем сладко щурится, словно кот. Кажется, будто бы бывшего капитана совсем не волнует предстоящее сражение, а ведь его неизбежность очевидна и видна невооруженным взглядом. Ну как он может отпустить просто так своего старого знакомого, да еще такого близкого, тем более когда он так любезно явился в гости даже без мелочного подарка после столь долгой разлуки? Воспитание ему такого не позволяет. Ну или банальная вежливость, на худой конец.
- Шинигами, арранкары, повышенная активность пустых... Не расскажешь мне, что происходит, Гин? Тут такое произошло, представляешь, я плохо знаю последние новости за сотню лет. Ты же поделишься со мной, со своим старым другом, которого вы так любезно отправили в эту дыру? Мне жутко понравилось, я так вам всем благодарен, особенно Айзену. Где мой бывший лейтенант, неужели он не захотел меня проведать? Я так огорчен, но ты же будешь хорошим мальчиком и передашь ему от меня теплый привет?
В Каракуре сегодня бушуют жаркие битвы: со всех сторон чувствуется чужая духовная сила, совсем рядом ощущается яростная энергия Кенсея. На этот раз их противник очень силен, но они должны суметь отразить удар. Шинджи не боится умирать, за себя нет ни капли страха, они должны справиться с нависшей угрозой, иначе все прошло для них впустую. Им нельзя проиграть, но смогут ли они выиграть?
Вайзард вынимает правую руку из кармана, касается рукояти клинка и медленно извлекает катану из ножен. Такая знакомая красная рукоять занпакто так послушно ложится в руку, лезвие блестит молочным цветом, отражая луну. Шинджи держит меч в опущенной руке, ведь торопиться некуда, однако развязка совсем уже близка.
- Шутки в сторону, Ичимару. Покажи своему бывшему капитану чему ты научился за последние сто лет, будь паинькой.

Отредактировано Hirako Shinji (2016-11-01 01:42:45)

Время циклично. Жизнь продолжает идти вперед, но у нее абсолютно нет никакого воображения, она играет со своими фигурами по одним и тем же сценариям. Наверное, порой даже удивляется самой себе, но упрямо продолжает делать одни и те же шаги, совершать одни и те же ошибки. Правда, иногда жизни надоедает однообразие и она устраивает самый настоящий всепоглощающий вихрь, уничтожающий самую суть бытия; уносит за собой в бездну привычный уклад мира и все, что ты имел просто исчезает. Так в один прекрасный день ты можешь оказаться на самом дне, с которого уже нельзя будет всплыть, а кто-то другой займет твое место лишь просто раз пожелав этого. Главное здесь не растеряться в своем безумии и не утонуть в море всепоглощающего отчаяния, затопившем с головой.
Цепочка мыслей часто возвращала Шинджи в далекое прошлое, где все, как ему казалось, было на своих местах. Вот только он просчитался и его обвели вокруг пальца - бывший лейтенант оказался умнее. Чувствовал ли он тогда торжество или был разочарован в том, что случилось, был ли обескуражен успехом своего эксперимента или оказался огорчен? Что он чувствовал тогда - одному создателю известно. Шинджи... Шинджи чувствовал в ту ночь такую ярость, прорывающуюся сквозь толщу отчаяния, которому не было границ. Ужасу и страху не было предела, как не было конца и края той ненависти, что волной захлестывала и оставляла после себя только разрушенный мир, не подлежащий уже восстановлению. Огромная ноша вины и ответственности за тех, кого он погубил свалилась ему на плечи, камнем придавила всю его сущность, не оставив ровного места на разрушенных поверхностях души. И даже тогда Хирако не мог поверить, что так крупно просчитался, что он ошибся и проиграл, ведь он чувствовал, что именно Айзен был замешан в исчезновении шинигами. Все они стали изгоями по его вине и Соуске явно дал ему это понять, не скрывая ничего от своего захлебывающегося от страха, боли и ненависти капитана. В ту ночь Шинджи никак не мог осознать почему так произошло. Потому ли, что он так и не смог заставить доверять себя своему лейтенанту, потому ли, что он мешал или, напротив, подходил его планам или же просто потому, что его роль была уже окончательно сыграна? Как же он был слеп так много лет назад, жаль только, что ничего уже не вернешь. Да и что он мог тогда, не имея на руках никаких доказательств предательства собственного лейтенанта? Айзен был прав, Хирако слишком плохо его знал, не подпуская на расстояние ближе вытянутой руки.
Почему Ичимару выбрал для себя такой путь? Мальчишка-гений с прекрасным будущим, в котором видели потенциал все капитаны Готей 13 оказался жалким предателем, скрывающим за хищной ухмылкой и дерзким прищуром свои темные мысли и желания. Сейчас, когда спустя столько лет Гин вновь стоял напротив него, за маской ехидства Шинджи видел, пожалуй, любопытство, заинтересованность и что-то еще, что ему никак не удавалось поймать за хвост. Пустоту, грусть или же разочарование? Бывший третий офицер явно преследовал какую-то свою цель, его тернистая тропа проходила где-то в стороне от всех прочих дорог, вот только в чем заключались истинные мотивы его поступков? Возможно, подлость изначально была его истинной натурой, однако этот вопрос по прежнему висел Дамокловым мечом в воздухе и не было на него ответа. Впрочем, стоило признать, что за прошедшую сотню лет Гин почти не изменился, если не считать того, что он вырос, окреп и возмужал. Однако столько лет спустя его маска осталась прежней: Ичимару все так же беззаботно улыбался и делал вид, что не замечает ничего вокруг себя, хотя за внешним спокойствием скрывалась ядовитая подлость и банальный расчет. С самого первого своего появления Гин напоминал Шинджи маленького мальчика, потерявшегося в магазине детских игрушек: все хочется потрогать руками, каждой из них хочется поиграть и абсолютно каждую хочется сломать и разрушить. Эдакий любопытный ребенок, неизвестно как вырвавшийся из-под родительского крыла. Как оказалось, время нисколько не меняет целостность натуры, только слегка шлифует ее.
- Ты не представляешь, но даже я иногда искренне жалею, что вы не довели свое дело до конца и я все еще жив, а потом думаю, что это прекрасный шанс начать жизнь с этой точки невозврата и покончить с тем, с чем я не сумел разобраться тогда.
Шинджи усмехнулся. Как только вайзард попытался сблизиться с бывшим подчиненным, Ичимару сразу же разорвал дистанцию. Неужели, отчасти Гин побаивался своего бывшего капитана? Насколько помнил Шинджи, его Шинсо был одинаково хорош как в дальнем, так и в ближнем бою. Хотя, конечно, предпочтительнее держать своего врага на расстоянии, обладая такими способностями, однако с одним шикаем Гин вряд ли бы имел много преимущества перед ним, несмотря на то, что за сотню лет навык владения мечом у него явно стал более отточенным, а сам занпакто обладал настолько огромной скоростью, что уклониться от его выстрела всегда было проблематично. Но пожалуй не стоило рисковать, ведь неизвестно на что теперь способен бывший офицер, да и Шинджи никогда не видел его банкая. Впрочем, свои способности Хирако тоже никогда и никому не показывал, предпочитая использовать невысвобожденный меч - козырные карты на дороге не валяются.
- Что ты такое говоришь, Ичимару? Мне совершенно неинтересно то, что происходит между вами и Обществом Душ, мы не для того сто лет скрывались, чтобы защищать их задницы при первой же опасности. Хотя я обеспокоен тем, что Хоугиоку так быстро набирает свою силу, а вместе с ним новые арранкары становятся все сильнее и сильнее. Кажется, развязка ожидает нас в конце декабря?
Шинджи роняет слова как будто вскользь и совсем случайно, нарочно растягивает их в своей привычной манере, но так пристально смотрит из-под натянутой кепки на своего оппонента, что если бы с помощью взгляда можно было бы убить, Ичимару уже лежал бы на холодной земле. Несмотря на то, что бывший третий офицер разорвал дистанцию, Хирако не переставал за ним наблюдать: прежде чем Ичимару атакует, его выдадут его собственные мышцы, ведь бой прежде всего это лишь танец тела, а уже потом клинков. Но Гин никуда не торопится, скорее, все еще присматривается к вайзарду, не зная, чего ожидать от него. Тем более, что скорее всего его явно интересовал вопрос нынешних способностей Хирако, которые тот мало того, что столько лет скрывал от собственного отряда, да так еще и пропал на целый век, приобретя в подарок частицу пустого. И вот уже Ичимару, принимая приглашение скрестить катаны медленно достает занпакто из ножен.
Клинок нежданного гостя  пронзил только лишь пустоту. Как и предполагал Шинджи, первым делом Ичимару выдали именно движения рук и стойка. Недолго думая Хирако, используя шунпо, поднялся высоко в воздух, откуда уставился на Гина.
«Нельзя сейчас идти на сближение, пока я не увижу как изменилась скорость его оружия. Главное - не попасть под обстрел. Стоит только совершить всего одну ошибку, как пути назад уже просто не будет».
Шинджи улыбается бывшему офицеру и слегка прикрывает глаза. Надолго ли его хватит? Уклониться от столь быстрых ударов невероятно сложно. Если провести пустофикацию, то станет намного легче, вот только все сюрпризы бывшему подчиненному хотелось оставить на потом. Откровенно говоря, если бы была возможность не показывать собственных способностей вовсе, Хирако всенепременно бы ей воспользовался, ведь Ичимару наверняка донесет обо всем Соуске, а Шинджи этого очень не хотелось.
- Еще немного и я бы даже не успел. Однако, не торопись списывать меня со счетов, Гин, ведь тебе же жутко любопытно что стало с нами в ту самую ночь, правда? Если ты решишь меня быстро прикончить, то так и не увидишь результат вашей работы.

Отредактировано Hirako Shinji (2016-11-03 09:13:55)

Похолодало. Редкие капли срывались с небес и спешили разбиться о холодную и бесчувственную землю. С каждым мгновением на асфальте, крышах домов, кронах деревьев и одежде вайзарда появлялись темные и сырые пятна - следы надвигающегося дождя. Впрочем, Шинджи давно привык к холоду и перестал обращать на него всякое свое внимание; гуляющие сквозь ветхие створки дверей сквозняки и сырость были привычным делом в их скромном пристанище, ставшим им всем домом на добрую сотню лет. Дождь и вовсе не был для него чем-то из ряда вон выходящим, разве что нагонял тоску, которой в душе и так всегда с лихвой хватало, даже на двоих вполне было достаточно, только делиться ею почему-то не очень с кем-то хотелось. Положив катану себе на плечо, Хирако уже совсем бесстрастно смотрит на бывшего подчиненного. Кажется, последний настрой деланого дружелюбия улетучился в сыром воздухе.
- Да что ты такое говоришь, Гин? Я совсем ничего не понимаю в происходящем, а вот ты такой же подозрительный, как и раньше. Неужто сомневаешься в своих новых друзьях? Разве так можно?
Хирако смеется себе под нос, однако ему сейчас совсем не смешно: Гин слишком осторожничает, что не идет ему на руку. Однако паззл картины становится на свои места - Шинджи оказался прав и информация его не подвела. Что же, уже совсем недурно, во всяком случае, теперь ему наверняка известны ближайшие планы нынешнего владыки Уэко Мундо, которые своим замешательством так успешно подтвердил сам Ичимару. Значит, война и впрямь ожидает их этой зимой, осталось только дождаться и увидеть, хватит ли им сил, сумеет ли треклятое Общество Душ защитить этот мир и сразиться с надвигающейся опасностью.
Стоило признать, что за прошедшие годы Ичимару стал сильнее: Гин довел практически до совершенства владение своим шикаем. Страшно было смотреть на ту скорость, с которой серебристое лезвие мгновенно пронзало тьму и сокращалось обратно. Впрочем, если постараться, то можно даже и успеть, однако одного такого удара может хватить, чтобы нанести серьезное ранение своему противнику. С таким мечом крайне тяжело сражаться, не увидев всего его потенциала в битве, поэтому так необходимо было заставить Гина еще пару раз атаковать его впустую, чтобы наконец-таки понять всю силу его шикая, но было ли у него на это время? Станет ли Ичимару дарить своему бывшему капитану такую шикарную возможность? Навряд ли, все же он никогда не был дураком. Однако, на лице бывшего офицера читается удивление и любопытство. А еще неприкрытое ехидство, словно тот готовит в отместку какой-то жалкий трюк, который Хирако просто не сможет оставить без внимания.
"Получается, он все так же уязвим, когда атакует и оставляет свой тыл без прикрытия. Однако, это лишь пара жалких мгновений. Просто так с такого расстояния я вряд ли успею нанести ему сколько-нибудь серьезный урон, зато он может попробовать отразить мою атаку. Вопрос лишь в том, кто из нас окажется быстрее и кому этой ночью повезет чуточку больше. Я не буду использовать против него свой шикай, во всяком случае, до тех пор, пока он не использует банкай".
В этот раз занпакто противника в своем стремлении пронзать и убивать не нашел своей жертвы. Где-то позади и внизу раздался шум; Хирако даже не обернулся на звук, чтобы посмотреть, на то, что произошло. Шинджи вполне хватало опыта, чтобы понять, что даже жалкой доли секунды его противнику может хватить, чтобы победить в этой схватке, а так не хотелось проиграть, ведь решающий день, которого ждал каждый из них еще не настал и до него еще далеко. А там, даст творец всего сущего, еще не раз взойдет солнце над головой и окрасит голубизной хмурое небо людского мира. Их мира, так нелюбезно приютившего вайзардов, но только кто они такие, чтобы выбирать? Иного выхода у них все равно не было и приходилось приспосабливаться под обстоятельства, которые нисколько не хотели уступать своей решающей роли.
Если сесть и хорошо подумать, то можно было прийти к выводу, что вообще вся жизнь в этом мире в большей степени зависела именно от происходящего извне. Нельзя ничего сделать так, как только хочется, необходимо принять во внимание именно то, что движет круговоротом движения и процессов в округе. От одного только жалкого, но выгодного решения, могут измениться в худшую сторону судьбы сотен других, невиновных, а это есть весьма большая и неравноценная жертва, на которую не каждый может пойти. Конечно, можно с легкостью убедить себя, что все в мире зависит только от собственных желаний и решений, но кого этим можно обмануть и поставить в непростое положение, кроме себя самого?
Именно в способности идти по головам и было их различие: Гин мог с легкой руки позволить себе играть чужими судьбами, Шинджи же старался не переступать эту столь тонкую грань, еще хоть как-то отличающую его от настоящего монстра, коим порой в приступах ярости и страха он себя ощущал. И вот сейчас, когда бывший третий офицер направил свою катану в сторону невинных людей, сердце пропустило один удар. Ненависть, злость, страх? Глаза бывшего капитана выдали его испуг, скользнувший ледяной змеей по венам, однако у него не было времени предаваться эмоциям, нужно было срочно что-то делать, чтобы защитить невинных жителей. Конечно, можно было отдать их на растерзание жестокому мальчишке, но каково тогда будет ему? Ичимару сделал ставку на человечность своего бывшего капитана, верно рассчитав исход и все его риски и на этот раз Гин не проиграл. Какой бы сволочью не казался своему врагу Хирако, он не смог бы позволить себе, чтобы еще кто-то погиб по его вине, как в ту самую ночь. Но сейчас ему никак не успеть, отойдя на такое расстояние от своего оппонента, Шинджи был слишком далеко, чтобы мгновенно отреагировать на выпад противника. Занпакто Гина пронзит тела своих жертв быстрее, нежели бывший капитан успеет отразить смертоносный удар.
"Придется провести пустофикацию. Жаль, а ведь я так не люблю этого делать, но иначе они умрут".
- Раз ты так хочешь, придется показать тебе результат проделанной вами работы. Только потом не жалей, Ичимару, что ты это увидел.
Мгновение и белки карих глаз вайзарда чернеют, на его лице появляется маска пустого. Маска, так похожая на погребальный наряд египетского фараона, ленты которой развиваются на ветру. Так странно чувствовать эту возросшую в несколько раз силу, чувствовать себя в чужом теле каждый раз, как она касается лица. Однако иначе ему никак не успеть. Используя мгновенный шаг, Шинджи оказывается с Ичимару раньше, чем лезвие его вакидзаши пронзает плоть невинных людей, и наносит первый удар по противнику, направленный сбоку. Если Гин не вернет катану в исходное положение, решив прикончить назло бывшему капитану ни в чем неповинных людей, он может серьезно пострадать сам.
- Послушай мой совет тебе, Гин. Когда сражаешься, никогда не забывай о своем противнике и не открывай ему своих слабых мест, если не хочешь умереть таким молодым. В конце-концов, в битве всегда важнее всего верно оценить расстановку сил, а уже потом делать настолько опрометчивые шаги.

Отредактировано Hirako Shinji (2016-11-07 18:15:25)

Ичимару не теряет своего равнодушия, когда Шинджи оказывается рядом с ним, напротив, правильно рассчитывая возможный исход принимает единственно верное решение. Холодная сталь встречает на своем пути сталь. Лезвие Шинсо быстро сжимается, и Гин парирует удар своего бывшего капитана, отталкивая его от себя своей следующей атакой. Вайзард без больших усилий сдерживает натиск вражеского занпакто, тем не менее чувствуя всю его яростную мощь всем своим телом. Если бы не пустофикация, сдержать такой удар было бы очень сложно, однако в маске его собственные силы умножились на силы его внутреннего пустого. На кончике его занпакто кровь. Неужели все же задел, делая столь яростный выпад?
"Эта скорость, я ведь даже и заметить почти не успел, как лезвие сначала исчезло во тьме и снова вернулось".
В этой проклятой маске Хирако даже не ощущает, ранен он или нет, словно душа его находится в абсолютно чужом теле. То же самое чувство, которое он ощутил, когда впервые оказался в гигае. Мысль словно опережает тело, или же тело опережает мысль - границы совсем стерты и размыты настолько, что их совсем перестаешь ощущать. За все эти годы тренировок он так и не сумел привыкнуть к этому мерзкому чувству, что каждый раз посещало его, стоило лишь провести пустофикацию и ощутить эту яростную силу - свою силу, тем не менее, такую чужую, словно он и сам стал кем-то другим. Словно стал самым настоящим монстром - ни больше, ни меньше. Пожалуй, приобретенная сила - единственное, за что можно было бы поблагодарить своего бывшего лейтенанта, однако за все произошедшее хотелось ему же пожелать лишь смерти. Хотя и она, пожалуй, была бы слишком щедрым подарком Айзену, ведь сама по себе смерть дарует прощение и отпущение грехов, столь тесно связанных с памятью. Когда же умираешь, память исчезает и вместе с телом растворяется в вечном круговороте душ.
Гин вовсе не удивлен происходящим, словно он был уверен, что Хирако покажет все свое естество, так и не сумев пожертвовать чужими жизнями. Впрочем, так и оказалось на самом деле, ведь чего скрывать, в душе Шинджи и впрямь был сострадательным и даже милосердным, вот только он всегда скрывал это за иными чувствами, совсем другими. Прикидывался ли он дураком или строил из кирпичей своих эмоций холодную крепость. Не столь важно. Теперь уже, когда Ичимару увидел то, что так жаждал увидеть, его желание сразиться с бывшим капитаном будто и пропало вовсе. Наверное, это странно и так любопытно видеть то, что хоть и стало результатом проведенного эксперимента, так и осталось за границей понимания, в конце концов не каждый день приходится видеть шинигами, сражающегося силами сокрытого в самых потаенный уголках души пустого. Но задумка Гина оправдалась, Шинджи и правда пришлось высвободить свои силы, хотя он и не желал этого вовсе.
Расчет всегда двигал бывшим третьим офицером. Ичимару играл чувствами людей, даже не задумываясь об их эмоциях. Он стравливал их между собой, играл чужими жизнями, как куклами-марионетками и в конечном счете всегда добивался своей цели, того самого желанного исхода, ради которого и затевалась эта игра. Конечно, не всегда он был победителем, но он так редко ходил в дураках, что даже и привык, наверное, к этому чувству победителя.
Кровь сочится из неглубокой раны противника на боку; белое полотно одеяния Гина впитывает красные капли, окрашиваясь в месте удара алым цветом. Хватает лишь поверхностного взгляда, чтобы заметить, что рана его не глубока и почти несерьезна: бывший офицер будет жить долго и счастливо, хоть в эту секунду самому Шинджи хотелось лишь обратного. Несомненно, его убийство было бы лучшим приветом Айзену Соуске, встречи с которым вайзард так страстно ожидал последние годы. Это было бы не убийством ради справедливости, не убийством ради убийства или чем-либо еще мерзким и худшим, это было вопросом выживания. Теперь, когда Гин воочию увидел его вновь, Хирако был наверняка уверен, что их не оставят в покое хотя бы просто потому, что это их с Айзеном неоконченный бой.
За себя не было страшно, но вместе с ним в ту ночь исчезли и погибли еще семеро - что будет с ними? Пусть Ичимару и не знает вовсе, что они все живы, однако нельзя допустить даже мысли, чтобы они снова все пострадали из-за него. Нельзя допустить, чтобы у них снова отобрали все то, что они вновь приобрели здесь. Ведь не зря же они страдали все эти годы, совсем не для того, чтобы так легко сдаться и погибнуть. Они все еще живы ради того, чтобы стать сильнее и отомстить. Очистить свои имена перед всеми, кто стал считать их грязными.
Багряная кровь быстро стекает по лезвию занпакто, смешиваясь с каплями дождевой воды она почти сразу растворяется и исчезает. Земля под ногами жадно впитывает чужую плоть, принадлежащую ей по праву.  Кровь стекает, а Гин будто бы и не заметил удара вовсе. Шинигами-предатель все так же улыбается в оскале, щурит свои синие глаза в немой усмешке и совсем не торопится атаковать. Во всяком случае, больше не прибегает к своему шикаю, позволяя Шинджи его атаковать, но каждый раз парируя удары.
"Что задумал этот ублюдок?"
Выслушав приторно-наигранную лестную речь, Шинджи кривит губы усмешкой, которую и не видно вовсе за маской. Ему становится отвратительным все происходящее. Ну надо же, он даже позволил слегка поводить себя за нос, но это даже не критично, ведь намного важнее то, что он узнал сам от правой руки самопровозглашенного повелителя Уэко Мундо. Скорее всего, Ичимару даже догадывался, что раз бывший капитан жив, то умеет нечто такое, ведь частицу пустого нельзя вывести из души, как вирус. Это уже хронически-постоянное, что останется теперь с ним на всю жизнь. Не оттого ли так горько на душе, что назад уже ничего нельзя вернуть?
- А тебе то что? Какая тебе разница, если в конечном счете это ничего не решает? Это все не важно.
Шинджи резко разрывает расстояние, поднимаясь над крышами двухэтажных домов. Тут, на такой сравнительно небольшой высоте, ветер дует еще сильнее, совсем негде спрятаться от мерзкой и холодной стены ливня. Струи дождя уже давно промочили насквозь всю его одежду, минуя ленточный капюшон маски, затекали за шиворот и вот Хирако уже кожей чувствовал мокрые капли, стекающие по груди и спине, отчего тело его сплошь покрывается мурашками.
"Холодно, как бы не простыть, а то Хиори снова будет называть меня ходячей бациллой".
Завтра, когда дождь перестанет лить, как из ведра, грязные ручьи и даже реки потекут по улицам Каракуры, а в их ангаре непременно расцветет веселая плесень, будет просто отвратительно пахнуть сыростью. Но это случится уже завтра, когда этот поединок наконец-то закончится и жизнь вернется в свое размеренное русло. А жизнь в него обязательно вернется несмотря ни на что. Почему-то Шинджи был в этом настолько уверен, что сомнения его отошли на второй план, завешенные занавесками привычной обыденности. Нужно только потерпеть.