В лаборатории царил полумрак. Сотни работающих мониторов и измерительных приборов испускали ровное голубоватое сияние, но его было недостаточно, чтобы разогнать ту черную пелену, что заполнила собой все окружающее пространство. Маюри стоял чуть поодаль от приборных панелей, позволяя плотному одеялу темноты практически полностью окутать свое тело. Его присутствие было совершенно неощутимо, если, разве что, специально не заострять взор на замершей в раздумьях фигуре, но лаборанты, обслуживающие многочисленное оборудование, все равно плотнее вжались в свои кресла. Капитан в последнее время редко посещал эту часть исследовательского института. Маюри задумчиво провел пальцем по подбородку. Острый ноготь медленно скользил по гладкой коже, словно скальпель, пытающийся оставить след из особо аккуратного надреза. Глаза ученого бешено метались в разные стороны, поочередно отражая в своем желтоватом оттенке различные графики и диаграммы. Наконец он шумно выдохнул, будто только сейчас впервые за долгое время обрел возможность дышать.
-Интересно. И каким именно образом, скажите на милость, весь отдел наблюдений упустил из виду столь мощный скачок рейши?
Голос капитана был спокоен и холоден, но несколько человек все равно нервно вздрогнуло, как если бы он сорвался на крик. Они тут же начали активно переглядываться, переговариваться и наперебой друг другу выискивать бесчисленные оправдания собственной некомпетентности. В своей суматохе они напоминали стаю муравьев, тщетно защищающих развороченный муравейник. Маюри даже не пытался слушать. Потуги насекомых никогда его не интересовали. Он вытянул вперед руку. Сидящего рядом лаборант в ужасе зажмурился. Ученый не придал этому значения. Его пальцы тянулись не к неопрятной макушке провинившегося подчиненного, а к светящейся клавиатуре. Через несколько громких щелчков изображения мониторов изменились, заставив капитана вновь задумчиво коснуться собственного подбородка.
-Судя по показаниям, в карцер не поступило никаких воздействий извне, что исключает вторжение. - голос Куроцучи все так же был холоден, а глаза устремлены в монитор. Он просто озвучивал свои мысли и в то же время обращался ко всем окружающим. - Если вы своей тупостью не сломали приборы, то источник происшествия находится в 14ой камере 2го отсека. Следует немедленно собрать образцы... Если, конечно, там до сих пор что-то осталось.
-Я немедленно отправлю исследовательскую группу. - произнес голос сзади.
Маюри чуть повернул голову, изучая храбреца надменно сдвинутыми к самому краю глазами. Акон. Внешне он сохранял полное спокойствие. В отличии от всего этого роя надоедливых насекомых, сливающихся в одну серую безликую массу, Акон не страшился совершенных ошибок. Он понимал, что порой самые важные открытия совершаются по велению случайной неосторожности. Всего лишь одна из многих причин, почему именно он занимает пост вице-президента. В 12ом отряде, пожалуй, только Акон не дрожит от страха во время общения с капитаном. Да, только Акон и еще кое-кто.
-Нет, постой.
Маюри закатил глаза, изучая уходящие в абсолютную темноту стены лаборатории. Мысленно он отправился в другую комнату, наблюдения за которой уже давно занимают большую часть его свободного времени. Там, фактически запертая в четырех стенах, находилась маленькая девочка - второй член отряда, заслуживший к себе особое отношение капитана. Маюри нахмурился и слегка пошевелил губами, словно пробуя на вкус только что посетившую его голову идею, после чего вдруг расплылся в широкой улыбке.
-У меня есть кандидатура получше. Седьмая уже должна была закончить с занятиями на сегодня.
Лицо Акона вытянулось в нескрываемом удивлении.
-Седьмая? Капитан, вы уверены? 2ой отсек не самое безопасное место...
Маюри решительно прошагал мимо вице-президента к выходу, тем самым продемонстрировал непреклонность собственного решения. На ходу он извлек из рукава своего хаори длинный серебристый ключ. На губах капитана по-прежнему покоилась довольная усмешка.
-Детишкам порой полезно гулять и общаться с другими. Видимо ты плохо знаком с воспитательным процессом, Акон. - едко произнес Маюри, тем самым отсекая любые возражения. Лишь убедившись, что помощник больше не собирался спорить, капитан перешел на более серьезный тон - Подготовь оборудование. Мы будем следить за ней с камер. На случай непредвиденных обстоятельств.
Получив все распоряжения, заместитель коротко кивнул и исчез в темноте коридоров, очевидно отправившись готовиться к предстоящему эксперименту. Маюри же продолжил свой путь, несколько раз неожиданно свернув и затерявшись в паутине многочисленных переходов. Он прошел через две потайные двери, открыл десяток замков и испытал на себе множество приборных проверок личности, прежде чем оказался в самом труднодоступном помещении научно-исследовательского института, чей уровень безопасности превышал даже его собственную лабораторию. Он вставил ключ в замочную скважину, затем провел рукой по специальной приборной панели и, наконец, открыл огромную полностью сделанную из секисекки дверь. За барьером, преодолеть который будет сложно даже бойцу уровня капитана, располагалось не смертельное оружие и не тюремная камера. Здесь была всего лишь небольшая детская комната.
Маюри сразу же брезгливо прищурился от ударившего в лицо яркого света. Это помещение сильно выбивалось из общей стилистики основной части института, внешне напоминая привычные для сообщества душ минка. От комнаты любого среднестатистического шинигами его отличало лишь наличие нескольких вытянутых к потолку колбочек с разноцветным содержимым и парочка не особо сложных приборов, предназначения которых для всех за пределами института остается загадкой. Маюри окинул помещение придирчивым взглядом, выискивая единственного его обитателя.
-Надеюсь ты уже закончила с упражнениями, Немури Нанаго? У меня для тебя важное задание.

Что такое сон? Пожалуй любое существо, обладающее в достаточной мере зачатками разума, хотя бы раз задумывалось об этом вопросе. У Маюри было свое мнение на этот счет. Если отойти от общеизвестных фактов и определения сна, как естественного физиологического явления, то ученый был склонен воспринимать сновидение как удобное бегство от реальности, мир, где можно дать волю самым смелым фантазиям и желаниям. Грезить о несбыточном в реальности - ничто иное, как воплощение глупости, ведущее к неминуемой деградации. Чтобы отдаться мечтаниям наяву, нужно быть настоящим безумцем. Но чтобы пытаться воплотить сны в реальность семь раз подряд необходимо быть капитаном 12го отряда.
Немури отреагировала на его голос моментально, как по команде, поднявшись на ноги и поклонившись. Капитан отметил столь похвальное стремление. Конечно должные манеры были буквально вбиты в её развивающийся разум с пеленок, но Маюри, каждый раз входя в эту комнату, невольно ловил себя на мысли, что остальным подчиненным стоит поучиться подобному послушанию. Он быстро окинул девочку придирчивым взглядом, мысленно прикидывая, насколько она выросла и не потеряла ли в весе. Стандартная процедура, вошедшая в привычку. Акон предоставлял ему отчеты со всеми необходимыми данными, но Маюри предпочитал лично проверять результаты своих экспериментов. Пока все было в пределах нормы. Осмотр продолжился на помещении. Придирчивый взгляд Куроцучи скользил по предметам скудного интерьера, впиваясь острым ножом в решенные головоломки и использованные приборы. Ничего не обычного. Все соответствовало составленному плану.
Взгляд Маюри вновь опустился вниз, зацепив вытянувшуюся перед ним миниатюрную фигуру. Она держалась достаточно спокойно, можно даже сказать почтительно. Никто из его подчиненных не мог стоять перед ним так, как эта маленькая девочка. Бывало ученый всерьез задавался причиной подобного отношения. Сначала он видел корни проблемы в искусственном сотворении седьмого номера. Созданию пробирки в принципе неведомо понятие страха. Однако, постепенно, теория эта все сильнее покрывалась трещинами и расходилась по швам. Седьмая могла радоваться, справившись с очередной задачей, грустить, когда Акон затягивал с очередным визитом, зажмуриваться, когда Маюри в ярости карал её за проступки. В отличии от своего предшественника, седьмой номер обладал чувствами. И теперь, Куроцучи все сильнее интересовало, насколько тонка та грань между искусственным сотворением и реальными эмоциями, и сможет ли ученый её сломать, если надавить достаточно сильно. Быть может, когда-нибудь, он проведет соответствующий эксперимент, но не сегодня.
Не найдя в помещении и его обитателе ничего необычного, Куроцучи уже хотел было перейти к объяснению задания, когда его придирчивый взгляд уловил несколько необычную позу своей воспитанницы и белый край бумаги, торчащей у нее за спиной. Былая улыбка мгновенно сошла с губ ученого, а брови надвинулись к переносице, придавая лицу еще более мрачный оттенок.
-Что ты прячешь за своей спиной? - произнес он холодно и вытянул вперед раскрытую ладонь - Ну же, я не собираюсь ждать вечно.
Он молчаливо нависал над подопытной, сдавливая её строгостью своего взгляда. Седьмой номер не могла ослушаться своего создателя, так что рука Маюри, наконец, с силой сжала пачку бумаги, вытащенной девочкой из-за спины. С некоторой долей любопытства, Куроцучи поднес бумагу к лицу, всматриваясь в содержимое. Он ожидал увидеть там черновики размышлений над очередной задачей, задумки собственных головоломок или, скажем, прописи с каллиграфией, но реальность ввергла ученого в настоящий ужас. На всех листах из этой немалой по размерам стопки были лишь рисунки - детские бессмысленные каракули, состоящие из нелепых палочек и кружочков. Маюри даже не стал разбираться, что именно там изображено. Его скулы вздрогнули растягивая лицо в гневной гримасе. Ученый показательно поднял листы, так, чтобы Немури могла их видеть, и за несколько резких движений разорвал их в клочья, разбрасывая в стороны остатки детских творений.
-Значит на это ты тратишь свое свободное время? Так ты благодаришь о заботе? - холодно процедил он, в то же время испепеляя девочку взглядом - Запомни раз и навсегда: ты не ребенок! Ты искусственно созданная модифицированная душа. Подобные глупости не должны забивать твой разум!
Он резко замахнулся, сжимая руку в кулак, но тыльная сторона ладони так и не коснулась девичьей щеки. Маюри внезапно замер. Его глаза вдруг округлились и смотрели на седьмой номер с удивлением и любопытством.
"Ты не ребенок", значит? С каких пор она интересуется рисованием? Шестой номер не демонстрировал ничего подобного! Это Акон ей показал? Нужно будет расспросить его обо всем подробнее.
Он вдруг пришел в себя, осознав, что так и стоит, нелепо подняв руку. Гнев уже стих и тратить время на бессмысленное наказание не хотелось. Маюри тяжело вздохнул, медленно опуская руку. Он в последний раз взглянул на разорванные рисунки и раздраженно хмыкнул.
-Черт с ним. Мы обсудим это позже. Сейчас, как я и говорил, у меня для тебя задание. - он развернулся и, не оборачиваясь, пошел прочь из комнаты - За мной.

Маюри проигнорировал обращенные к нему слова. Вопрос был вполне резонным, но задан в неверное время. Нет никакого смысла объяснять что-то сейчас, без необходимого оборудования это пустая трата времени. К тому же девчонке стоит уяснить, что капитан сам заговорит с ней, когда это потребуется. Можно посчитать это частью воспитательного процесса. Возможно стоило заострить на этом моменте внимание и доходчиво объяснить нормы поведения, к примеру, посредством рукоприкладства, но Куроцучи не хотел больше оттягивать предстоящее обследование. Им повезет, если останки пустого еще не слились с окружающим потоком рейши.
Он шел быстро, не заботясь о том, чтобы сбавить темп до подходящего ребенку уровня и не оглядываясь. Хлопки, сопутствующие соприкосновению детских ног с бетонным полом, неуклонно звучали где-то за его спиной, растекаясь по пустым коридорам приглушенным звуком, напоминающим всплеск воды от брошенного камня. Впрочем ученому не требовалось какое-либо подтверждение тому, что седьмой номер продолжает следовать за ним. Если она не способна даже на подобные элементарные действия, то он ничего не стоит, как ученый. Что, разумеется, совершенно абсурдно.
Он провел её через все те же секретные двери, петляющие проходы и различные сканеры духовной энергии, через которые проходил сам. Это был единственный путь в комнату проекта Немури. Несколько раз приходилось останавливаться и отключать тот или иной прибор, чтобы Седьмая могла преодолеть его, не вызвав сигнал тревоги. Необходимые меры безопасности. Этот эксперимент был слишком важен, чтобы позволять Немури свободно перемещаться по НИИ. Она редко покидала свою комнату, в большинстве своем для проведения различных анализов, и всегда в сопровождении его или Акона.
Маюри молчал. Он не собирался отвечать на вопросы или что либо пояснять. К тому же, ученый не мог сосредоточиться. Проклятые рисунки, лежавшие бесполезными ошметками на полу детской, никак не выходили у него из головы. И чем больше Маюри об этом думал, тем мрачнее становилось его лицо. Ученый не закладывал в её разум подобные алгоритмы. Она физически не должна быть способна на подобные желания. Это все равно, что потратить месяцы на решение арифметической задачки и вдруг обнаружить новую переменную, которая взялась из неоткуда, кардинально изменила ход решения и усложнила изначально поставленное условие в несколько раз.
Так и не придя к какому-то конкретному выводу, он остановился и безмолвно посмотрел на Немури. Своим взглядом он словно хотел пробиться через все логические барьеры, разрезать кожу, рассечь мышцы и вскрыть череп, пытаясь разглядеть нечто недосягаемое среди бесчисленного числа нейронов. Тщетно. Маюри не наблюдал ничего необычного. Перед ним стояла все та же девочка, которую он увидел несколько минут назад, распахнув громадные стальные двери. И все же теперь она выглядела иначе. Та самая неизвестная переменная каким-то неуловимым образом изменила седьмой номер, но Маюри не мог сказать, как именно. И это раздражало.
-Я все подготовил, капитан.
Раздавшийся позади голос Акона вывел его из оцепенения. Маюри в последний раз бросил на Немури изучающий взгляд и повернулся к своему заместителю. Рядом с шинигами стоял небольшой рюкзак, специальный аппарат для дыхания и кислородный баллон.
-Слушай внимательно, Немури Нанаго, я не люблю повторять дважды. В этом рюкзаке ты найдешь оборудование для сбора образцов рейши и био-материала, а также контейнеры для хранения. Благодаря занятиям по биохимии ты должна уметь ими пользоваться. Если нет, придется учиться на ходу, меня это не волнует. - он отошел в сторону и провел ладонью по специальной панели. Небольшой экран вспыхнул синим светом, издал негромкий писк и сразу же затух, после чего находившая рядом стена с глухим скрежетом поднялась вверх, открывая ряд бетонных ступеней, уходивших глубоко в темноту подземелья. - Ты должна пройти к 14ой камере. Смотри не спутай номер, надеюсь считать ты еще не разучилась. Затем ты должна взять образцы всего, что сочтешь достойным внимания. - он нахмурился и чуть сощурил взгляд, произнеся следующую фразу более холодный и железным тоном - Для твоего же блага, надеюсь, что они окажутся полезными.
-Для безопасности помещение заполнено паралитическим газом, так что для дыхания лучше использовать респиратор. В худшем случае придется подключить к нему баллон. - мягко дополнил Акон.
Куроцучи раздраженно хмыкнул. Он не считал необходимым объяснение столь очевидных вещей.
-Если у тебя есть вопросы, советую задать их быстро. Другого шанса не будет.

Маюри помог Немури с оборудованием, беспокоясь, впрочем, больше о состоянии приборов, чем о девочке. Затем Акон подробно объяснил, как именно брать образцы и на что лучше обращать внимание. Капитан лишь вставил пару уточняющих комментариев. Для него все эти слова были не более, чем пустым сотрясением воздуха. В конце концов со всеми приборами можно разобраться и абсолютно интуитивно. Временная озабоченность происшествием с рисунками постепенно отступила, сменившись на привычный интерес предстоящим экспериментом. Все же это была первая действительно серьезная проверка девочки в деле. Шестой номер к таким опытам не подполз даже близко. Глупо, конечно, было возлагать на успех больше надежды, но Маюри, все же, предполагал, что результат того стоит, в ином случае он бы и не заикнулся об эксперименте, предоставив все команде экспертов.
-Концентрация паров там слишком слабая, так что без постоянного воздействия эффект выветрится за несколько минут. - снисходительно ответил Маюри. Вопрос, возможно, был не самым уместным, но тот факт, что девочка задумывается о возможных вариантах развития событий все же похвален - Но из-за регулярной подачи, можно считать воздействие перманентным.
Он показательно отошел в сторону, повернувшись к проходу вниз боком, словно страж, пропускающий мимо своего поста. Намек был понят. Закончив с приготовлениями и собравшись с решимостью, девочка шагнула в мрак подземелья. Стоило заметить, что на её детском лице не было явных признаков испуга и волнения. Впрочем, откуда им взять у искусственной души? Проводив постепенно растворяющийся в темноте рюкзак взглядом, Маюри вновь коснулся панели и стена резко опустилась вниз, запирая единственных вход в переплетению тюремных тоннелей.
-Поспешим. Ты же подготовил камеры?
-Разумеется. - коротко ответил Акон.
Маюри кивнул и первым направился в зал наблюдений. Конечно можно было перенести несколько экранов и выделить для просмотра отдельную комнату, но это было бы лишней тратой времени. Единственные, кто, как Акон, могли понять всю важность проекта Немури и так помогали ему в исследованиях, а остальные увидят лишь молодую шинигами, выполняющую задание капитана. Может это и послужит очередным источником сплетен о жестокости Куроцучи, но на это ему было плевать.
Когда они заняли специально освобожденные места в углу зала и всмотрелись в мониторы, Немури уже спустилась к камерам. Убедившись, что она выбрала нужный номер, Маюри расслабился. Без особого интереса он наблюдал за работой своего создания. Камеры были нечеткие, так что оценить точность движений было затруднительно. Эта была лишь предосторожность, результат работы Куроцучи проверит уже после, когда девочка вернется с собранными образцами. Через пару минут, он перевел свой взгляд на своего заместителя. Мысленно капитан вновь вернулся к инциденту с рисунками. Все же стоит уточнить некоторые вещи...
-Скажи, Акон, зачем ты выдал ей карандаши?
Вице-президент вздрогнул и с некоторой неуверенностью посмотрел на Маюри. Их взгляды встретились. Как и в случае с седьмым номером, Куроцучи впился в своего заместителя глазами, словно медицинским скальпелем. Очень быстро Акон понял, что капитан все знает и скрывать что-либо не имеет смысла. Он всегда был смышленым, этого не отнять.
-Она же еще ребенок, капитан. - наконец произнес он, опустив глаза - Ей скучно сидеть в этих стенах. Да и потом, творческое развитие ей не помешает.
-Неверно! - холодно воскликнул Маюри, так, что Акон вновь вздрогнул - Она не ребенок, она - искусственно созданная душа. Ты не должен привязываться к ней и тем более учить рисованию.
-Учить? - Акон неуверенно запнулся - Капитан, я её не учил. Лишь принес бумагу.
Глаза Маюри округлились? Что это значит? Конечно, его создание не полностью бесполезно и более чем предрасположено к самосовершенствованию, однако, откуда взяться самому желанию заняться рисованием? Это слишком импульсивное желание. Слишком... человечное.
-Капитан! Что-то не так...
Отклик одного из ученых отвлек Маюри от его мыслей и он послушно посмотрел на монитор. На дрожащем и периодически распадающемся на разноцветные квадраты изображении тяжело было разобрать, что происходит, но кое-что все же заставило Маюри задумчиво сдвинуть брови. Он отпихнул в сторону сидящего у пульта ученого и быстро набрал несколько коротких команд на клавиатуре. Сбоку от экрана высветились несколько технических параметров, короткий взгляд на которые заставил Маюри вытянуться в удивление и непритворном испуге.
-Какого?.. Почему вентиляционные камеры не работают? Концентрация паралитического газа практически равна нулю!
Сразу с нескольких сторон послышался ритмичный перестук клавиш. В ужасе все вокруг начали проверять системы. Маюри нетерпеливо ждал, сжимая до боли кулаки.
-Кажется сбой в системе.
-Что-то блокирует подачу газа.
-ТАК УСТРАНИТЕ ЭТУ ПРОБЛЕМУ! - завопил Маюри, с силой ударив по клавиатуре. Ученые встрепенулись и в панике начали вновь перебирать клавиши. Акон растерянно поднял на него взгляд.
-Капитан...
Ему не было нужды договаривать. Сейчас они думали об одном. Куроцучи прикусил губу от досады. Чертовы остолопы не смогли даже проверить исправность систем, прежде чем отправлять туда Немури. Неужели даже такие мелочи ему придется делать самостоятельно! Но это уже не важно. Акон был прав, исправить неполадки уже никто не успеет. Пустые проснутся.
-Отправьте команду зачистки. Пусть используют Бакудо. Не хватало еще потерять подопытных из-за вашей некомпетентности. - сухо произнес Куроцучи. В его голосе звучал лишь холод - Акон, прикажи ей уходить оттуда.
Вице-президент послушно потянулся к микрофону. Он передал седьмому номеру, что приказ отменяется и ей не нужно выполнять задание. Но было уже поздно. На мерцающей камере Маюри заметил несколько инородных теней, которые, несомненно принадлежали пустым. Немури же, однако, не спешит убегать. Уже без респиратора, она снимает рюкзак и бережно кладет его чуть в сторону от себя. Глаза Куроцучи едва не вылезли из орбит, а сердце, казалось, перестало биться. Он подался вперед и силой выхватил у Акона микрофон.
-Что ты делаешь, Немури Нанаго? Я приказал тебе уходить! Немедленно!
Было поздно. Даже если Немури услышала его слова, убежать от нескольких огромных пустых будет весьма не просто. Куроцучи вновь ударил по столу кулаком, беззвучно выругавшись. Он сомневался всего секунду. Рука поправила висящий на поясе Ашисоги Джизо. Злобно оскалившись, Маюри использовал поступь и в один прыжок оказался у выхода из зала.
-Продолжай наблюдения, Акон. Я сам вытащу седьмой номер.