В одиннадцатом отряде, правил в принципе не приемлющем, все же можно сыскать парочку: неписанных, но от этого куда более важных, чем официальное бумагомарательство от Общества Душ. Они рождались в тяжелых ошибках, преподнося горький опыт, а дабы коллеги не познали его - передавались из уст в уста.

Одним из таких замечательных правил является не спрашивать Лейтенанта, где она была. И Ками упаси употребить при этом слово "потерялась!" В лучшем случае она посмотрит на незадачливого вопрошателя как на таракана в конфете и будет полдня гонять по плацу под снисходительную ухмылку Капитана, в худшем - может и ответить. Первый и последний раз этот ответ растянулся на добрых пару часов, а начиналось все со спокойного "А я шла, шла, а потом там стена, ну там, на рынке за бабкой с рыбой, где носки, и вот пришла, а там нет, и потом пошла...". И по плацу все равно потом гоняла, мелочь бессердечная. Так что все, начиная от Капитана, и далее по служебной лестнице, воспринимают отлучки Ячиру как нечто само собой разумеющееся и вопросов не задают.

Среди самых пылких даже велись споры и заключалось пари на довольно крупные суммы, что будет если сакральный вопрос задаст сам Главнокомандующий. Конечно, рассуждения остались чисто теоретическими, Ямамото Генрюусай был так же снисходителен к Кусаджиши, как и все остальные окружающие ее шинигами. То ли питал отеческую привязанность к ребенку и чувствовал себя чем-то вроде дедушки, ну или скорее просто радовался каждой спокойной минуте нахождения несносного ребенка где-нибудь как можно дальше от него.

Конечно, Лейтенант порою очень расстраивалась, когда в ее отсутствие происходило что-то интересное. Но то ли природа обычно сжаливалась над ребенком, то ли без ее шкодливого участия ничего интересное и не случалось, но по большей части ей всегда удавалось находится в центре событий.
Но не сегодня, как могла быть так жестока судьба! Сообщение о вторжении квинси застало ее врасплох, одну, и хорошие-девочки-не-признаются-где.

Само собою первым делом она сломя голову понеслась к Кенпачи. Вроде бы заумные бумажки дедана на такие форс-мажорные случаи предписывали вернуться в расположение отряда и организовать оборону, но для Кусаджиши отряд – это Кенпачи, жизнь – это Кенпачи, кому вообще нужны такие глупые бумажки?
Почему-то найти Кенпачи всегда легче, чем разобраться в хитросплетениях бесконечных улочек, и девочка замирает, надежно укрытая от посторонних глаз, окидывая быстрым взглядом открывшуюся картину. Кенчик как всегда, сразу же смог найти себе развлечение, Кенчику весело!

Когда первый, секундный инстинкт был успокоен, Кусаджиши соизволила оглядеться, с удивлением обнаружив рядом дяденьку. Проанализировав духовную силу незнакомца девочка отметила, что та похожа на силу четырехглазого, который с Грудастой таскался, точно. Значит дяденька – квинси? А чего он тогда тут прячется? Озадаченная лейтенант почесала затылок, наклоняя голову к плечу. И что теперь делать-то? Она не большой любитель сражений, и вдруг дяденька на самом деле добрый, как риока тогда? Просто недопоняли, случайно разнесли пару стен – ну подумаешь, с кем не бывает! С ними весело тогда было играть, особенно с Рыжей. Пожав плечиками, никогда особо не задумывающаяся перед тем, как открыть рот, Кусаджиши традиционно выдала первое, что пришло в голову.
- А подглядывать нехорошо!

Ячиру с интересом рассматривала мужчину. В первые секунды знакомства с человеком происходило то, что решало его дальнейшую судьбу: Кусаджиши старательно анализировала внешность и впечатление, решая два важнейших вопроса: стоит ли уделять ее драгоценное внимание конкретному индивиду и как его будут звать. Все это находилась настолько в сфере безсознательного, что она бы ни за что не смогла объяснить что, почему и как. На этот раз увиденное вполне удовлетворило душу Лейтенанта, так что она благосклонно кивнула.

- Хорошо, Айзен, - протянутые конфеты вызвали фанатичный блеск в глаза Ячиру, и она с готовностью приняла угощение, поглощая половину, и вторую рассовывая по карманам. Как-то Мацумото ужаснулась такой наивности и попыталась научить Кусаджиши, что брать конфеты у незнакомых дяденек нехорошо. Лейтенант одиннадцатого отряда же никак не могла понять, почему нужно добровольно отказаться от халявных конфет, кто способен вообще так поступить в своем уме? Тогда Рангику поразмыслила и предположила, что а вдруг они отравленные врагом? Тут уже заржал Мадараме, ошивающийся рядом и пояснил, что у мелкой, как и у Капитана желудки луженые. Мало того, что Ячиру ест сладости в любых количествах и никогда не испытывает недомогания по этому поводу, так и большинство ядов ей так же до фени. Это выяснилось случайно, когда неугомонная лейтенант съела что-то в лаборатории Маюри, приняв это за кексик. Тот потом рвал на себе волосы, что Кенпачи не дал ему посмотреть почему яд не подействовал на Кусаджиши. А заодно поставить пару опытов по определению границы чувствительности... Словом, Рангику пришлось оставить свои попытки разлучить Ячиру и неучтенные и непроверенные конфеты.

Эти оказались ничего так, вкусные, так что Кусаджиши подобрела и благосклонно поинтересовалась.
- А что у тебя еще есть? - жизнь научила, что шантаж и взяточничество не должны быть мелкими. Присев беззаботно на камень рядом, Ячиру мотнула головой в сторону яростно орущих друг на друга мужчин, с понимающим сочувствием указывая на противника Кенчика и спрашивая. - Твой?

Протянутая за сендвичем рука Ячиру замерла, и она удивленно посмотрела на мужчину. Он тоже странно говорил и не понимал очевидных вещей, так что девочка решила идти по порядку.
- Айзен, - непонимающе повторила Кусаджиши, невежливо ткнув пальцев в направлении лба Аскина, показывая на пафосную прядку. - Ты же носишь Айзена! Полуочкарик еще Айзена носил. Мне Лысик говорил, что Айзена носят когда не хватает кое-чего другого. Но я не знаю чего, он так и не сказал, Юми дал ем по голове и сказал, что он - придурок, - сендвич был забыт напрочь. Для маленького Лейтенанта было главное не цель, а сам способ добиться ее, есть ей не хотелось, так что когда разум нашел новое развлечение - весь переключился на него. Ячиру нашла Слушателя. Это такой замечательный тип друзей, которым интересно ее слушать! Правда, друзей особо никто не спрашивал, хотят ли они быть ими, и жертвы сами понимали, что дружба с мелкой - это дело добровольно-принудительное.

- Юми тогда еще сказал, что не переживет, если эта мода на Айзенов распространится, - смех Ячиру прервался, и она панически закрыла ладошками рот, смотря расширившимися от ужаса глазами на квинси. - Нет, только не это! Пообещай, что ты никуда-никуда отсюда не уйдешь! - Девочка в панике замахала руками, обегая Накк Ле Вара. - Юмичика не должен тебя увидеть, ведь он же  переживет такого! А Юми хороший, очень хороший, он мне сказки читает, раскраски носит. Даже объяснил почему люди воняют, - Ячиру подняла полный бесконечной печали взгляд и шмыгнула носом, сообразно ситуации. Нужно бы еще трагично помолчать и дать ответить, но молчать на такой интересной истории было свыше ее сил. - Мы когда только пришли в отряд, от всех воняло! Только от Юми нет. Он тогда объяснил, что дяденьки они такие, суровые, за тренировками забывают помыться. Я поняла, я раньше тоже забывала, но столько раз за день вымокнешь: пока у Кучики карпа поймаешь, пока проведешь собрание Женской Ассоциации Шинигами на горячих источниках, пока пофотографируешь Изуруна И Укки в бане... Я тогда хорошо придумала, как справиться с отрядом, я разрисовала их полностью маркерами, полностью-полностью, чтобы точно не забыли. Правда Кенчик потом страшно ругался на всех почему-то, я так и не поняла... А ты расскажешь почему?

Ячиру перевела дух, смотря на Аскина, потом на второго дяденьку, пытаясь понять, почему тот собачка. Признаваться в непонимании было как-то стыдно, поэтому статус задачи понизился до подходящего момента.
- Я к Кенчику пришла, - Ячиру радостно улыбнулась, показывая пальцем в сторону сражающихся. - Кусаджиши Ячиру, лейтенант одиннадцатого отряда! - Девочка весело помахала рукой, сразу забывая такую абсолютно неинтересную тему, как знакомство. - Так что, почему дяденька собачка, зачем тебе Айзен и на что мог ругаться Кенчик? - Лейтенант с обожанием посмотрела на потенциальный источник всей информации, которой ей до этого не хотели объяснять.